[Elvira]

«Вы будете нас бить?»: Люди о насилии, которое они пережили на субботнем митинге
За что?


СУББОТНЯЯ АКЦИЯ В ПОДДЕРЖКУ НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ кандидатов в Мосгордуму уже побила рекорд и по числу задержанных, и по жёсткости, с которой люди в форме расправлялись с протестом. Мы поговорили с участниками акции о том, как они чувствовали себя в момент, когда к ним применяли насилие.


Александра Парушина

В субботу на митинге люди столпились в переулках Тверской улицы из-за того, что их не пускали дальше. Получилось, что митингов было несколько. Я оказалась в Брюсовом переулке, где нами сначала занимались сотрудники Росгвардии. С ними ещё пытались общаться митингующие: говорили, что плохо идти против своего же народа. Видно было по лицам, что это совсем молодые ребята, некоторые из них отвечали, что они нам не враги. Потом приехал наряд ОМОНа, который выстроился в шеренгу и начал нас теснить. Позже появились омоновцы с дубинками. Они уже были в масках, у них были совсем другие глаза. Я спросила: «Вы будете нас бить? За что?» Люди вокруг не предпринимали попыток провокации. Кто-то размахивал флажками, кто-то выкрикивал: «Собянина в отставку». Уже тогда стало понятно, что сила, которую к нам будут применять, не оправданна. Я вдруг буквально ощутила, что нахожусь не в свободной стране, а в месте, больше похожем на зону. Многие из тех, кто вышел на митинг в субботу, были там уже не из-за того, что поддерживали конкретных депутатов, — эта стадия, кажется, прошла. Люди вышли, потому что их избирательное право оказалось под угрозой. Я сама работаю муниципальным депутатом в районе Хамовники, и ни одна система в городе не работает нормально. У людей накопилось, но при этом с нашей стороны это был мирный протест.

Так вот, после того как я спросила «Вы будете нас бить?», мы молча стояли перед отрядом с дубинками ещё несколько минут, и вдруг от ОМОНа пошла очень сильная волна — они начали сдавливать толпу. Мне стало нехорошо от давки, а потом я почувствовала резкий удар по голове. Мне сложно восстановить цепь событий, я ненадолго потеряла сознание. Меня ударили по голове сзади, а за моей спиной были только омоновцы. На видео с митинга отлично видно, что омоновцы начали бить людей дубинками. Они били мирных людей, от которых не исходило никакой угрозы.

Когда я очнулась, я провела рукой по волосам, вся рука была в крови. Меня вывели омоновцы. Они, кажется, испугались и предложили мне вызвать скорую. Я отказалась куда-то с ними пойти, а в голове мелькнула мысль, что они будут на меня давить, чтобы я не писала заявление. Мне оказала первую помощь Инга Кудрачева, которая оказалась рядом. Оказывается, я отказывалась уходить с митинга. Говорила что-то вроде того, что не пойду никуда, раз людей вокруг бьют. Это был шок, после потери сознания я даже не могла понять, как выгляжу со стороны. Потом я увидела, что вся моя майка и бельё были пропитаны кровью. Меня отвезли в НИИ им. Склифосовского. Там врачи объяснили, что рассечена теменная поверхность. В больнице было много людей, которых привезли после митинга. Ко всем врачи относились очень по-человечески, за что им огромное спасибо. Ко мне в палату зашёл человек в штатском, представившийся сотрудником полиции, и спросил: «Вас же наверняка ударили бутылкой?» Я сказала, что не буду продолжать этот разговор.

Я никогда раньше не видела, чтобы на митингах так жестоко били протестующих. Как человеку мне всё это очень неприятно. Но я всё-таки ещё и муниципальный депутат. Поэтому, как пишут злые комментаторы, я понимала, куда иду. Я знала, что что-то подобное может случиться, и мне не было страшно. Это особенно должно насторожить власти — люди стали меньше бояться. Людям некуда идти, иначе у них заберут будущее. Да, я пострадала, но если этот митинг сможет что-то изменить, то моя кровь пролилась не зря.

Мария Карагодина

Я была на Болотной, на митинге 26 марта 2017 года, на митинге в защиту Ивана Голунова. Там на моих глазах людей тоже задерживали, но тогда всё было намного спокойнее. В этот раз я вышла не ради конкретных депутатов, которых не пускают на выборы, а ради себя, ради перемен в системе управления. Я знала, что будет много задержаний, но не знала, сколько людей выйдет на митинг. Если бы пришло 30-40 тысяч человек, результат был бы совсем другим. Я была готова к тому, что меня задержат, поэтому взяла с собой только самое необходимое. Телефон «ОВД-Инфо» был на быстром наборе. Мне не было страшно, я чувствовала единение и силу, но когда увидела, сколько вокруг Росгвардии, стало не по себе: люди в форме, упакованные с ног до головы защитной амуницией. Казалось что это была подготовка к войне, не меньше.

Сначала я долго была зажата в переулках в районе Дмитровки. Когда удалось выйти, пошла в сторону Леонтьевского переулка. Но я не дошла — меня взяли под руки и посадили в автозак. Я даже не поняла, как это произошло. Кажется, росгвардеец просто схватил меня под локоть и провёл в автозак. Я была одна, без плакатов, не кричала лозунги, а просто шла по улице. В автозаке мы долго сидели вдвоем ещё с одним парнем, ничего не происходило. Я даже вышла и спросила у полицейских, долго ли сидеть и что происходит. Мне ответили: «Скоро поедем». Буквально через несколько минут автозак начал заполняться задержанными.

Самыми последними привели двух совсем юных ребят, которых зачем-то продолжали сильно избивать на полу автозака. Я и другие люди сначала словами пытались погасить ярость сотрудника, а потом, когда он в очередной раз сильно замахнулся, просто легла на парня. Сотрудник дважды ударил меня дубинкой. Мне сломали ребро. У парня тоже перелом рёбер и ушибы.

Я, естественно, не узнаю ни одного сотрудника из тех, что нас били. Они все, мягко говоря, одинаковые. И то, что сейчас создали петицию для того, чтобы у ОМОНа «появились лица», считаю большим шагом. Очень хочется, чтобы это реализовалось.

Пока мы были в автозаке, нам не давали воды, было очень душно. Я стала понимать что-то только ночью с субботы на воскресенье. Обезболивающие вкололи в скорой, но когда отступила физическая боль, стало просто невыносимо, хотя и иначе. Сейчас у меня ощущение пустоты, бессилия и злости на систему — кажется, что я никто и у меня нет прав. Полицейские и росгвардейцы много грубили. Говорили: «Заткнись», «Что вы ноете», «Сами виноваты». Я пойду на следующий митинг. Самое важное сейчас — не бояться и выходить. И, конечно, поддерживать «ОВД-Инфо» — они делают важное дело для всех нас.


Даня

Меня задержали на минуту в Камергерском, я попал в толпу, которая пробивала цепь ОМОНа. Цепь в итоге пробили, но меня и ещё несколько человек омоновцы прижали стене. Дальше те, кто задерживал, заставили всех встать лицом к стене и поднять руки за голову и так держали какое-то время. Потом подошли какие-то другие омоновцы, которые заломали нам руки и должны были вести в автозак, но вокруг опять началась каша, и сотрудник, который меня вёл, отпустил руку со словами: «Беги, братан». Потом уже я понял, что надо было издали крикнуть «Увольняйся, братан!», но было поздно.

Буквально рядом со мной кого-то били ногами на земле, меня просто впечатали в стену. Меня задерживали на бульварах, когда был «Оккупай Абай», тогда всё было гораздо мягче. На Болотной насилие было, пожалуй, такое же жёсткое, но там я задержан не был. Мне кажется, митинг сейчас отличается в первую очередь самоорганизацией: толпы людей умудрялись часами ходить по городу, не распыляясь и не теряя запал, — этого я раньше никогда не видел и был очень впечатлён. Мне кажется, от этого полиция так и бесилась. Ну то есть я видел такое, но не в среде «либералов», футбольные фанаты или анархисты всегда были очень хорошо организованны.

На следующие митинги я буду или не буду ходить в зависимости от того, по какому поводу они будут. Я хожу на митинги давно, но не очень часто. В субботу мне просто показалось, что нельзя не пойти — я всё-таки москвич.

https://www.wonderzine.com/wonderzin...zen.yandex.com