Фраза «каждый охотник желает знать, где сидит фазан» известна каждому с детства. Этот мнемонический прием, так называемый акрофонический способ запоминания, предназначен для запоминания последовательности цветов радуги. Здесь каждое слово фразы начинается с той же буквы, что и название цвета: каждый = красный, охотник = оранжевый и т.д. Таким же образом те, кто поначалу путался в последовательности цветов российского флага, сообразили, что для его описания подходит аббревиатура КГБ (снизу вверх) и больше не путали.
Такая мнемоника усваивается мозгом скорее на уровне так называемого «кондиционирования», а не просто обучения. Учитывая, что люди, как и все другие животные, — жуткие консерваторы, то любая задолбленная в голову с детства информация у многих очень плохо поддается изменению или даже просто блокируется от критического подхода. Например, русским детям со школы известно, что в радуге семь цветов. Это зазубрено, привычно, и многие искренне недоумевают, как так получается, что в некоторых странах число цветов радуги может быть совсем другим. Но кажущиеся несомненными утверждения «в радуге семь цветов», так же как и «в сутках 24 часа» — это лишь продукты человеческой фантазии, к природе никакого отношения не имеющие. Один из тех случаев, когда произвольная выдумка становится для многих «реальностью».
Радугу всегда видели по разному в разные периоды истории и в разных народах. В ней различали и три основных цвета, и четыре, и пять, и сколько угодно. Аристотель выделял только три цвета: красный, зеленый, фиолетовый. Радужный Змей австралийских аборигенов был шестицветным. В Конго радуга представляется шестью змеями — по числу цветов. Некоторых африканские племена видят в радуге только два цвета — темный и светлый.
Так откуда же взялись пресловутые семь цветов в радуге? Это как раз тот редкий случай, когда источник нам известен. Хотя явление радуги объяснил преломлением солнечных лучей в каплях дождя еще в 1267 году Роджер Бэкон, но проанализировать свет додумался только Ньютон и, преломляя луч света через призму, сначала насчитал пять цветов: красный, желтый, зеленый, синий, фиолетовый (он называл его пурпурным). Затем ученый присмотрелся — и увидел шесть цветов. Но цифра шесть верующему Ньютону не приглянулась. Не иначе, как бесовское наваждение. И ученый «высмотрел» еще один цвет. Цифра семь ему подходила: число древнее и мистическое — тут и семь дней недели, и семь смертельных грехов. Седьмым цветом Ньютону причудился индиго. Так Ньютон стал отцом семицветной радуги. Правда, сама его идея белого спектра, как совокупности цветных, в то время отнюдь не всем понравилась. Даже выдающийся немецкий поэт Гете возмущался, называя утверждение Ньютона «чудовищным предположением». Ведь не может быть, что самый прозрачный, самый чистый белый цвет оказался смесью «грязных» цветных лучей! Но тем не менее со временем пришлось признать правоту ученого.
Разделение спектра на семь цветов прижилось, и в английском языке появилась следующая запоминалка — Richard Of York Gave Battle In Vain (In — для синего indigo). А со временем об индиго забыли и цветов стало шесть. Так, по выражению Ж. Бодрийара (хоть и сказанному совсем по другому поводу) «модель стала первичной реальностью, гиперреальностью, превратив весь мир в Диснейленд».
Теперь наш «волшебный Диснейленд» весьма разнообразен. Русские до хрипоты будут спорить о радуге семицветной. Американских детей учат шести основным цветам радуги. Английских (немецких, французских, японских) тоже. Но все еще сложнее. Кроме разницы в количестве цветов существует другая проблема — цвета не те. Японцы, как и англичане, уверены, что в радуге шесть цветов. И с радостью вам их назовут: красный, оранжевый, желтый, голубой, синий и фиолетовый. А куда делся зеленый? Никуда, его в японском языке просто нет. Японцы, переписывая китайские иероглифы, иероглиф зеленого цвета потеряли (в китайском он есть). Теперь в Японии зеленого цвета нет, что приводит к забавным казусам. Российский специалист, работающий в Японии, жаловался, как ему один раз пришлось долго искать голубую (аой) папку на столе. На видном месте лежала только зеленая. Которую японцы видят голубой. И не по тому, что они дальтоники, а потому что в их языке нет такого цвета как зеленый. То есть он вроде и есть, но это оттенок голубого, как у нас алый — оттенок красного. Теперь, под внешним влиянием, существует, конечно, и зеленый цвет (мидори) — но это с их точки зрения такой оттенок синего (аой). То есть не основной цвет. Вот и получаются у них голубые огурцы, голубые папки и голубой цвет светофора.
Англичане согласятся с японцами по количеству цветов, но никак по составу. У англичан в языке (да и в других романских языках) нет голубого цвета. А раз слова нет — то и цвета нет. Они, конечно, тоже не дальтоники, и голубой от синего отличают, но для них это просто «светло-синий» — то есть не основной. Так что англичанин искал бы упомянутую папку еще дольше.
Но и этим проблемы цветов не заканчиваются, в жизни все еще запутанней. В казахском языке, например, радуга семицветна, но сами цвета с русскими не совпадают. Тот цвет, что переводится на русский язык как голубой — в казахском восприятии смесь голубого с зеленым, желтый — смесь желтого с зеленым. То есть то, что считается смесью цветов у русских, считается самостоятельным цветом у казахов. Американский оранжевый — это отнюдь не наш оранжевый, а зачастую — скорее красный (в нашем понимании). Кстати в случае цвета прически, наоборот, red — это рыжий. Со старыми языками то же самое — Л. Гумилев писал о сложностях отождествления цветов в тюркских текстах с русскими, например «сары» — это может быть и цвет золота, и цвет листьев, т.к. занимает часть «русского желтого» диапазона и часть «русского зеленого».
С точки зрения современной биологии в радуге человек видит три цвета, т. к. человек воспринимает оттенки тремя видами клеток. Физиологически по современным представлениям здоровые люди должны различать три цвета: красный, зеленый, синий (Red, Green, Blue — RGB). Кроме клеток, реагирующих только на яркость, некоторые колбочки в глазу человека избирательно реагируют на длину волны. Биологи выделили цветочувствительные клетки (колбочки) трех видов — то самое RGB. Трех цветов нам вполне ?хватает, чтобы создать любой оттенок. Остальное бесконечное множество различных промежуточных оттенков достраивается мозгом, исходя из соотношений раздраженности этих трех видов клеток. Это и есть окончательный ответ? Не совсем, это тоже всего лишь удобная модель (В «реальности» чувствительность глаза к синему цвету существенно ниже, чем к зеленому и красному).
http://zapominalki.ru/skolko-cvetov-u-radugi/