Мы же начали проводить в Тюмени и первые монопородные выставки. Помню, приезжала к нам судить Галина Александровна Маслова (зато не помню, где и как мы с ней познакомились )))). Приезжала Галя Савина, Яна Гаврилова. Выставки мы проводили зимой. Яна прилетела к нам без головного убора. В декабре. В двадцатипятиградусный мороз. У нас тогда было проблематично с теплым зданием аэропорта, она стояла на улице возле железного ангара, где выдавали багаж, и курила в ожидании, пока мы ее найдем… Когда я поинтересовалась, как она рискнула прилететь без шапки, ответила: спросила, как погода в Тюмени, сказали - как в Москве. Она не догадывалась, что Сибирь - дама капризная. С утра может быть капель, а вечером - минус тридцать.
Мы первыми пригласили интерэксперта - это был Вента. Впечатления остались весьма неоднозначные. Секретарем в ринге у него была хозяйка большой коричневой суки Диля Волкова. Она потом говорила, что ей казалось, что Вента откровенно эпатировал, если даже не издевался над нами, провинциалами… Народ приезжал на наши выставки отовсюду - были и омичи, и курганцы, екатеринбуржцы очень активно ездили, и кемеровчане. В общем, жизнь била ключом. Да и сами мы очень много ездили. Однажды отправились в Е-бург, везли десять собак. Все десять получили отлично, семь - заняли первые места в своих рингах. Как я писала после этого в газете: «Открытием выставки стала белая малая сука Клементина Белая Вьюга». Не помню, кто был экспертом, но голова Тины повергла его в изумление - тогда в Е-бурге даже черных с такими головами не было. А белых вообще не было, как, впрочем, и сейчас. А разведения она была нашего собственного.
Наш «Пудель-клуб» существовал до 1997 года. Потом у меня поменялись некоторые обстоятельства, и стало не то, чтобы не до собак, но во всяком случае не до клуба - нужно было выживать. Клуб я оставила на небезызвестную Марину Петрову, которую, можно сказать, взрастила на собственной грядке. Ну, а она его благополучно погубила…
|