[donna-anna]

Любимый праздник у Шуры Новый год. Она, конечно, не знает, что дни, когда перепадает так много вкусного, праздничные и для людей тоже. И по той же самой причине, что и у неё: в Новый год много вкусной еды.
В самый первый Шуркин Новый год её случайно оставили на кухне наедине с праздничным тортом. Тортов было два: один магазинный, а второй -самодельный.. Шура к магазинному не прикоснулась: собака не человек, её не обманешь. Самодельный был такой вкусный, что Шура съела половину, на большее ее не хватило. Невозможно передать состояние хозяйки торта, увидевшей, что случилось. Поскольку Шуру обвинять было бесполезно, бурю негодования пришлось выдержать мне, не сумевшей воспитать свою собаку, И Шуру, и меня спас гость, рассказавший, как валенком он поколотил своего пуделя, забравшегося на стол в поисках колбасы. Хозяйка торта, видимо решив, что Шуре может угрожать такое же жестокое наказание, сменила гнев на милость. «Шурочка, - сказала она, - кушай на здоровье!».
Повезло Шуре и в следующие новогодние праздники. Любой бы мечтал оказаться на ее месте. Представьте, что дома никого нет, за окнами уже темнеет, скучно и грустно, так соблазнительно пахнет шоколадом. Вы бы устояли? Вот и она не устояла. Не устояла и я, когда вернулась домой и обнаружила на полу следы предновогоднего пиршества. Мой крик, наверное, напоминал вопль Кисы Воробьянинова, обнаружившего последний стул, из которого уже вытащили все сокровища. Поскольку Шура "слиняла" под заветный шкаф ещё на первом моём вздохе, когда я набирала воздуха в лёгкие, чтобы крик был слышен как минимум на улице, то в момент, когда я схватила первое, что попалось под руку, в пределах досягаемости оказался только кусочек задней части тела - всё остальное было под шкафом, и бить этот кусочек было очень неудобно. Всю последующую неделю вплоть до новогодней ночи Шура, пожалуй, сотню раз услышала "арию" в моём исполнении: что съела моя собака и в какой расход она меня ввела.
Природная скромность удерживала меня оттого, чтобы увеличить потери в геометрической прогрессии, но для меня они и так были внушительны: большая коробка конфет "Родные просторы", подаренная подлизами-студентами, и изъятые из детских подарков и спрятанные до "после праздников" (чтобы не объелись сразу сладким) две большие шоколадки, две маленькие шоколадки и две большие шоколадные конфе¬ты "Гулливер". Особенно жалко было коробку конфет, которая предназначалась для новогоднего стола, что я и объясняла Шуре, безуспешно пытаясь попасть этой самой разодранной коробкой по её длинной морде. Дети мои сладким не объелись, чего не скажешь о собаке, которая три дня после этого одаривала все окрестные газоны исключиnельно шоколадом.
...Уже засыпая, глажу рукой по мягкому, мохнатому собачьему пузу. Шурка блаженно потягивается. «Ладно, - мысленно гово¬рю я ей, - я тебя простила. В конце концов, не в конфетах счастье. Ты мне дороже этих конфет". Шурка молчит, но я знаю, что она со мной согласна. Знает: мама: хоть и вспыльчива, но отходчива, надо только уметь вовремя подлизаться. А накажет - так ведь не палку о хребет обломает. Шкаф - вот он, под боком, спрятаться всегда можно. "Кто будет мухлевать, - уже вслух говорю я, - тот получит по длинной серой морде».
… На рассвете, коварно открыв кухонную дверь, воспользовавшись моим беспомощным сонным состоянием, Шура проникла на территорию кухни и, похитив из раковины размораживающийся к утру килограмм мясного фарша, съела его, добавив на закуску 400г сухого корма… Почему я не убила ее год назад?...